Ведомые судьбой: Надежда над пропастью

[Кимура Тама]

Об игре я узнала в середине июля от Фани. Заявилась, как обычно, целительницей-травницей. Ранвэн Рускэ из синдар, дочь Варно и Уластэ, ученица Фалмалина из народа Кирдана.
Пообщавшись с мастерами, я получила травничество (на отыгрыш) и возможность лечить от тяжелых ранений трижды за игру (чарами). Упор все же делался на травничество; к тому же, я действительно надеялась пополнить запасы лекарственных растений за время игры.
Когда выяснилось, что Фане предстоит играть Карантира, возникла идея любовной линии между нашими персонажами. Увы, данная завязка не сработала - на игре обоим было не до куртуазии.
* * *
Встреча.
Я поднималась вдоль мелкого притока Нарога, собирая ночные малиновые листья и живицу. Где-то впереди (места были давно разведаны) была полянка с кипреем и зверобоем, которые нужно собирать после высыхания росы.
Где-то невдалеке слышались голоса - в здешнем лесу иногда можно встретить нолдор. Орки попадаются севернее и ведут себя куда более шумно, а потому я шла без опаски. На тропинку вышел большой пес. Заметить его было несложно - валинорской породы, белый весь. Кажется, с Келегормом Феанорионом такой бродит. Подошел, принюхался, я ему руку на холку положила. Сопроводил он меня вдоль тропинки до того места, где голоса слышнее всего были (да и огонь виднелся сквозь переплетение орешника). Кивнула я ему на прощание, пошла дальше - а зверь в заросли нырнул.
Недалеко отошла я от стоянки нолдор - туда, где в стороне от ручья заросли малины с крапивой вперемешку. Земля здесь сырая, берега глинистые. Слышу - идут вдоль тропы двое. Тихо идут, хорошо. Тогда я выбралась на тропу, не пряча фонаря, и просто пошла перед ними. Окликнули. Выяснив, что я собираю травы для лечения, явно обрадовались. Сперва побродили, сопровождая меня, по малиннику, потом вежливо, но настойчиво зазвали к себе на стоянку. Впрочем, приглашение было весьма кстати, поскольку часть трав необходимо было подвялить и обработать до полудня.
После того, как я приняла приглашение, они представились. Сыновья Феанора, Куруфин и Карантир..
Друзья.
Стоянка оказалась полноценной заставой. Познакомившись с теми, кто не ушел в дозор, я воспользовалась их очагом, чтобы приготовить взвар из плодов, собранных у Гаваней. При этом воин, назвавшийся Сурентиром, наблюдал за моими движениями - будто опасался чего-то.
Некоторое время спустя на заставу из Нарготронда прибыл воин, сообщивший о ранении одного из дружинников. Я вызвалась оказать потребную помощь и была сопровождена в город.
Раненный оказался ненамного старше моего двоюродного брата.. всё порывался что-то рассказать Финроду, сбивчиво и захлебываясь словами. Слов было слишком много, они спешили сорваться с губ, и кровь рвалась из незакрытых ран..
Мы напоили его так кстати прихваченным с заставы взваром. Успокоившись и согревшись, он заснул ненадолго, и обработанные раны (а было их немало) стали затягиваться одна за другой. Пробудившись от неясной тревоги, нолдо снова что-то начал говорить об орках, теперь уже более связно. Несколько глотков взвара и добрые слова окончательно вернули сознание, и он рассказал, что считал необходимым.
А имя этому юноше было - Халмир.
В Нарготронд прибыл человек, назвавшийся Береном, сыном Барахира. У него было слово к Финроду, и лорд Нарготронда принял его как гостя. Оказавшийся поблизости Келегорм произнес что-то довольно едкое в адрес обоих, но впоследствии умерил свою язвительность.
В моем присутствии более не было нужды, и потому я решила навестить живущего в городе родича, у которого и заночевала.
Тревожный мир.
Утром с заставы принесли дурные вести: Карантир, Келегорм и Куруфин в Ангбанде. Финрод отозвал меня в сторону и расспросил о дорогах, приведших меня в Нарготронд в этот раз. Видимо, ответы утвердили его в каком-то решении. Странные они, эти нолдор.
Скрытыми тропами я отправилась за заставу. Когда военачальники советуются и собирают войска - целители запасают травы. Мне повезло наткнуться на несколько сливовых и абрикосовых деревьев (лет пятидесяти, судя по толщине стволов), неизвестно какими судьбами попавшими сюда из более теплых краев, а потому я набрала собрала немного успевших созреть плодов. Листья кипрея легли в отдельный мешочек, небольшой ворох тысячелистника, зверобоя и калгана занял свое место в сумке.
По возвращении в город застала жителей собирающимися в зале советов. Вышел Берен, рассказал о том, с какой целью прибыл в Нарготронд. Неожиданно, но понятно - дочь Тингола и Мелиан действительно красива и умеет понимать мир; такой легко увлечь сердце. Видимо, время перемен настало для земель Эглат - ведь никогда прежде судьба не приводила в них человека, и никогда прежде не вспыхивала взаимная любовь между кем-то из квэнди и кем-то из смертных.
Финрод в сопровождении леди Галадриэль и Келеборна отправился в Дориат говорить о делах немирных. Моя дорога лежала туда же - нужно собрать атэлас. Времени совета наверняка хватит не только на сбор, но и на приготовление необходимых лекарств.
Вернулась в Нарготронд, разложила травы рядом с большим очагом. Окончательно оправившийся Халмир поет, аккомпонируя себе на лютне; я выстукиваю и мну кипрейные листья, одновременно тихонько отвечая на расспросы сидящего тут же человеческого подростка, который как раз вчера Халмира притащил и остался гостем Финрода.
Морфион, сидевший тут же, с подозрением следил за человеком, и под конец вызвал его на поединок. Уходившие в Дориат вернулись как раз вовремя, чтобы их разнять, после чего нолдо был отправлен на заставу.
Позднее на заставу выдвинулись и остальные. Пообедав наскоро приготовленной добычей здешних охотников, хлебом и сыром, воины стали готовиться к походу. Я же поспешила к мелкому озерцу у дороги на Волчье Гнездо, где намеревалась собрать немного "волчьей смерти", весьма полезной в лечении сложных ран травы. Заодно, если повезет, пройти немного дальше и подслушать разговоры противников. Впрочем, намерениям моим не дано было осуществиться: Малмэгил, последовавший за мной, убедил не рисковать понапрасну и вернуться на заставу.
Надежда.
Уже построившись и миновав мелкий приток Нарога, воины вновь остановились. Галадриэль приняла предложение темных о переговорах и отправилась на встречу с Мелкором. Тем временем я раздала остальным одно из заготовленных средств. Теперь, если будет обычный бой, они смогут ненадолго выйти из боя и самостоятельно залечить по крайней мере легкие раны.
Вернувшаяся Галадриэль сообщила, что пойдет с войском в качестве целительницы. Враг предлагал мир на условиях, которые нолдор на могли принять. Потому, когда все дошли до Волчьего Гнезда, Келегорм вышел вперед и бросил вызов Саурону.
Ждали ответа долго. Наконец ворота Ангбанда распахнулись, и оттуда вместе с Сауроном вышел Мелкор. Они пытались заставить воинов испытать ужас, но нолдор, следующие за своими лордами, не слишком-то поддавались чарам противников. Кажется, вала был близок к истерике.. Тогда в бой вступил балрог, и стало горячо, очень горячо. Те, кого косолся его огненный бич, падали - кто пеплом, кто весь в ожогах. Дойдя до нас, он отхватил мне бичом руку почти по локоть, опалил левый бок шедшей с нами человеческой лекарке и тяжело ранил Галадриэль. Бывший тут же Келеборн, превозмогая боль ран и отчаяние, бросился к ней - успеть лечить. И тут я наблюдала ещё одну истерику валы, бросившегося к ней с той же целью - уже когда помощь была оказана Келеборном. Как же, тут кто-то кроме него осмеливается лечить тех, кто ранен по Его приказу!
Тем временем боль ожога почти прошла (спасибо подарку Фалмалина), и я стала обрабатывать рану. Мелкор, оборзев случившееся, заявил, что помочь неспособен (нужна мне его помощь, как лисице репей). И приказал балрогу доставить меня в палаты исцеления в Ангбанде.
Несмотря на отсутствие приятности в сложившейся ситуации, все было не так уж и плохо. Особенно когда я пообщалась с Ирбином, майа Ирмо, после чего была оставлена в одиночестве, получив возможность отдохнуть и собраться с мыслями. Вала, не способный на то, что могут сделать многие опытные мастера исцеления - достоин жалости, и ничего более. Его даже врагом называть неправильно - поскольку врага можно уважать. В этом я убедилась, когда вполне мирно пообщалась с тем самым балрогом, на поверку оказавшимся не таким уж плохим собеседником. Стихийник..
Меня проводили сперва к томящимся в одной из зал (тюремная камера всех не вместила) пленных нолдор. Выяснилось, что многие из шедших живы, и обращаются с ними пока неплохо, только кажущаяся эфемерность обстановки и мороки многим успели изрядно надоесть. Затем мне удалось поговорить с сидящими в отдельной камере Карантиром и Куруфином. Как показалось, они были злы, голодны и полны жажды действия. Я оставила те из компонентов лекарств, которые можно было спокойно употребить в пищу, после чего вернулась к остальным.
Финрод понемногу приходил в себя. Я передала Келегорму вести о братьях, после чего постаралась поднять настроение остальным. Настроение порхало бабочкой-поденкой, то рывками взмывая ввысь, то опускаясь почти к самой земле. Время шло.
Халмир принес клятву ученичества Мелкору - затем чтобы тот отпустил пленных. Вернулся, ощущая себя предателем. Маленький отчаянный нолдо..
Если задуматься, можно вспомнить, что я старше многих из собравшихся здесь. Впрочем, я не ощущаю себя слишком умудренной временем: путь целителя долог, и мне ещё многое предстоит причинить-принести другим и испытать самой. Вот вернусь в Гавани, Фалмалин поможет мне вылечить руку - заодно узнаю, как именно это делается. Пока же придется смириться с временными неудобствами.
Путь целителя.
Знамя, под которым мы шли в поход, лежит в углу и кажется позабытым. Я взяла его. Древко этого знамени покинет мою ладонь, когда вернемся в Нарготронд.
Мне балрог отхватил бичом левую руку, Сурентиру правую. Вокруг уже шутят, что мы можем составить неплохую пару. Пусть шутят. Смех гонит уныние прочь, и души, встрепенувшись, вспоминают о свете надежды. Сам же Сурентир мрачен: за его жизнь и свободу снова кто-то пытается платить, и ему это не по нраву.
Трое сыновей Феанора дали Мелкору клятву о мире, и слова её идут вразрез с той Клятвой, которую они принесли своему отцу. Хочется верить, что они найдут способ выйти из этой битвы слов с минимальными потерями. Халмир же свободен от данного им слова. Все мы покидаем пределы Ангбанда и возвращаемся - кто в Нарготронд, кто в Дориат.
Сегодня в Дориате будут сыграны две свадьбы. Лютиэнь выйдет замуж за Берена, а Келеборн и Галадриэль скрепляют собственный союз сердец. И это прекрасно настолько, что взгляд застилают слезы радости. Я прячу лицо за знаменем.
Мы вернемся в Нарготронд. Праздновать возвращение домой, дружеские союзы, возвращение сильмариллов, свадьбы.. Потом я отдам печать целителя Келеборну, он имеет все права на нее. Новую сделаю, когда у меня будут обе руки.
Халмир будет сидеть на берегу и петь. И я попрощаюсь с ним, напомнив, что не отказываюсь от слов о дружбе между нами. После чего покину пределы земель Финрода, и дорога моя будет - вниз вдоль течения Нарога, к морю.