Сколько раз смотрела, столько недоумевала: нафига Дульсинея Тобосская в фильме возвращается домой?
читать дальшеВсем же понятно, что её, бедную, в таком раскладе ждёт. Соседи будут сплетничать, а родители порицать за потерю девичьей чести, попрекать куском хлеба и пытаться отправить замуж за первого, кто согласится. И году на девятом такой жизни уже не будет ясно, стоило ли упорствовать; потому что сердце не здесь и не с ними, а телу уже почти всё равно, что с ним происходит, оно сгорбилось над шитьём, огрубело от монотонной работы, потеряло чувствительность от необходимости защищать ото всех кусок свободы внутри, у него свело мышцы от постоянного насилия и нелюбви - малозаметных, потому что будничных, но невыносимых, потому что уже понятно, что бывает иначе. Извергнуть из себя этот слежавшийся комок больного напряжения будет почти невозможно, и когда вернётся тот, кого она ждёт, его встретит совсем не та женщина, которая провожала.
А можно совсем по-другому. Делить тощую конскую спину со своим благородным доном - до поры, пока не образуется ещё одно транспортное средство. Оно образовалось бы, куда ему деваться. Быть третьей в команде, благо скулить и бабствовать она не привыкла, а полноценной боевой единицей стала бы со временем. Писать родителям мэйлы с ноутбука письма из селений, где есть почта. Когда пойдут дети, придётся окончательно залезть в долги и купить арбу, зато представьте, что за воспитание эти дети получат. Руки станут жёсткими, тело - сильным, лицо загорит и обветрится. С благородным доном они будут понимать друг друга без слов - не у всякого мужа жена умеет не только олью готовить, но и врага по голове мечом отоварить.
В год, когда четвёртый сын уйдёт учиться в Саламанку или Болонью, благородный дон покинет её. Вражеское копьё задело лёгкое; копьеносец, впрочем, тоже далеко не ушёл.
Через несколько лет третий сын с женой заберут её и Санчо к себе. Он будет какой-нибудь ремесленник, скажем, шорник; четвёртый станет доктором в университете, второго убьют на войне. А первенец продолжит дело родителей - несправедливости на свете меньше не стало, увы.
Последнюю пару месяцев она уже почти не встаёт и очень мало ест: во рту какой-то кисло-горький вкус, а нутро постоянно горит. Невестка приносит холодного питья, пахнущего лимоном; Санчо сидит у окна в изголовье, режет деревянную свистульку для её внука, напевает что-то, не разжимая рта, иногда переговаривается с ней. В какой-то момент она не ответит; он подойдёт к постели и проведёт пальцами по её остывающему лицу, потом встанет и задёрнет полотняные занавески.
Четвёртый сын почувствует, что надо торопиться к матери, но успеет только на похороны; первый узнает обо всём позже - сейчас он лежит раненый на каком-то постоялом дворе. В бреду он видит мать и кидается к ней; она прижимает палец к губам, качает головой, разворачивается и уходит прочь по деревенской улице, к конюшне, на ней мужская одежда и меч на перевязи, её походка делается всё более лёгкой, а силуэт - всё более похожим на девичий...
-
-
13.01.2007 в 11:57-
-
15.01.2007 в 22:15"и кидается к ней; она прижимает палец к губам, качает головой, разворачивается и уходит прочь по деревенской улице, к конюшне, на ней мужская одежда и меч на перевязи, её походка делается всё более лёгкой, а силуэт - всё более похожим на девичий..."
Да и истории схожи...